Зачем Минздраву нужны аборты?

Татьяна Тарасевич, редактор портала Pro-life.by

За время существования цивилизации смерти аборты сформировали особый тип мышления и стали его составляющей. Этот тип мышления, претендующий на то, чтобы занять господствующее положение среди уже существующих мировоззрений, в действительности представляет собой новую форму синкретизма на подобие всеядной и всепроникающей идеологии Нью Эйдж. Даже среди тех, кто называет себя «православными христианами», слишком часто можно услышать: «Я верующий, но я против запретов», «Я православная, но не считаю, что аборты нужно запрещать». К сожалению, далеко не каждый может сказать: «Я христианин, и поэтому не могу мириться с убийством детей и сделаю все, чтобы этот вид убийств, как и любой другой, был запрещен». Где начинается христианство, там не может быть «немножко абортов».

84% жителей Беларуси по статистике считают себя верующими людьми. Как произошло, что их вера включает оправдание абортов, тема для отдельного разговора и, возможно, исследования. Речь пойдет о другом.

Как известно, обществу свойственно мышление, при котором одобренная на государственном уровне модель воспринимается как закономерная.

Легализация абортов привела к формированию абортивной модели медицины, которая десятилетиями обрастала дополнительными деталями и конструкциями, без которых она не смогла бы существовать: начиная от медицинского образования с инициацией через аборт и заканчивая репродуктивными технологиями, которые в свою очередь стали успешным коммерческим каналом благодаря искусственному постабортному и постконтрацептивному бесплодию.

Абортивная модель стала каркасом пирамиды, на котором строится вся система здравоохранения. Аборты приносят дополнительные средства, аборты не позволяют рождаться больным детям, а заодно и здоровым, аборты позволяют отчитываться о снижении младенческой смертности и уменьшении рождений детей с врожденными пороками.

Аборт переведен в сферу платных услуг, от накопления которых напрямую зависит премия сотрудников медицинского учреждения. Кроме того, наращивание производства абортов позволит увеличить приток средств, называемых внебюджетными. За производство аборта как хирургической операции врачу идет дополнительная оплата. За консультирование женщин с целью отказа от аборта, врач не получает ничего. Но это далеко не главная причина.

Основной причиной, по которой Минздрав не откажется от абортов является модель соответствия показателям, установленным самим же Минздравом. Объяснение этому может дать «здравоохранение показателей», которое сложилось в стране.

«Показатель младенческой смертности составил 3,4 на 1 000 родившихся живыми (за аналогичный период 2011 г. — 3,8 промилле). Уровень младенческой и смертности детей до 5 лет в республике соответствует уровню экономически развитых стран мира». 

«В Гомельской области за последние десять лет младенческая смертность от врожденных пороков развития снизилась более чем в пять раз – с 4,2 промилле в 2002 году до 0,75 промилле по итогам 2012 года. Уровень младенческой смертности от врожденных пороков развития в Гомельской области – один из самых низких по республике». 

Введение для учреждений здравоохранения отчетности об уменьшении рождения детей с пороками развития и об уменьшении детской смертности неизбежно порождает увеличение числа абортов. Врач, опасаясь рождения ребенка с пороками развития, стремится их выявить и направить женщину на аборт, пренатальная диагностика построена именно на этом. Заранее заданные показатели и отчетность становятся главным механизмом абортивного маховика и абсолютно безличных отношений в акушерстве и гинекологии. Достижение низких показателей младенческой смертности и уменьшение рождений детей с пороками обеспечиваются абортированием.

Согласно статье 27 Закона «О здравоохранении» при наличии медицинских показаний искусственное прерывание беременности проводится независимо от срока беременности. Среди медицинских показаний (перечень из 143 пунктов) возраст менее 18 лет, артериальная гипертензия, астма, язва желудка и даже колит. Гинекологу проще отправить женщину на аборт, чем привлекать других специалистов для ведения беременности. Таким образом формируется заведомо абортивная модель акушерства, для утверждения которой существует множество постановлений и инструкций: Приказ Министерства здравоохранения Республики Беларусь от 23.12.2004 N 288 «О мерах по совершенствованию акушерско-гинекологической службы Республики Беларусь», «Инструкция по пренатальной диагностике врожденной патологии плода», согласно которой целью ПД является выявление пороков плода с последующим абортированием.

Ультразвуковая пренатальная диагностика включает 3 уровня обследования. На каждом уровне обследования решаются только два основных вопроса: есть ли порок развития плода; если его нет, то с чем связаны выявленные особенности развития? При выявлении «особенностей» проводят дополнительные диагностические процедуры. В Заключении «Инструкции по пренатальной диагностике врожденной патологии плода» говорится: «В настоящее время мы не можем предотвратить появление аномалий у плодов, однако мы можем предотвратить рождение больных детей». Уничтожение («предотвращение рождения») больных детей не просто санкционировано Минздравом, а зафиксировано нормативным документом.

Ник Вуйчич не смог бы родиться в Беларуси: у него нет рук и ног. И, несмотря на это, он помог обрести смысл жизни тысячам людей в мире и дал жизнь своему сыну.

Отказ от абортов грозит рисками для абортивной модели Минздрава. Но вместе с тем невозможно не реагировать на движение против абортов в обществе, которое становится все более масштабным. И поэтому проводятся заведомо нерезультативные акции, и дается согласие на размещение в женских консультациях буклетов, распечатанных на деньги пролайферов-волонтеров, и даже согласие на необязательное консультирование беременных в трудной жизненной ситуации. Все это масштабно ситуацию с абортами не изменит, и провайдеры абортов получат своих клиентов и свои деньги. Именно поэтому Минздрав не желает принимать инструкцию об обязательном прослушивании сердцебиения внутриутробного ребенка. До 78% женщин отказываются от аборта после визуализации ребенка и прослушивании его сердцебиения. Так будет продолжаться до тех пор, пока не запретят аборты, это признают сами абортмахеры.

Аборт давно перестал быть медицинской манипуляцией и, как его возвышенно именуют, «услугой», это даже не социальное явление, скорее антисоциальное, от которого необходимо избавить общество, для начала переведя под межведомственное управление и надведомственный контроль.

Мы все еще продолжаем жить в цивилизации смерти. Выход из нее только один – к Тому, кто сказал: «Я есть Путь, Истина и Жизнь».

Когда Христос пришел в храм и нашел там торговцев и меновщиков, Он не предложил провести неделю без торговли, и не сказал, что до трех часов торговля разрешена, а после нет. Но «выгнал всех продающих и покупающих в храме, и опрокинул столы меновщиков и скамьи продающих голубей, и говорил им: написано, — дом Мой домом молитвы наречется; а вы сделали его вертепом разбойников». (Мф. 21, 12-13)

Где начинается христианство, там не может быть абортов. Иначе пошлет Господь очередных фараонов египетских, которые, сколько их ни предупреждай, сколько ни убеждай и ни награждай, примут очередной закон о легализации детоубийств, а христианам будет предложено заняться профилактикой. Зло абортов не имеет аналогов и прецедентов в мировой истории, но Христос пришел, чтобы победить зло, и поэтому борьба продолжается.