Находчивый отец: я вывез сына на необитаемый остров
Желание заработать – это вроде как ради детей. Но мы уходим в рутину и забываем о ребёнке. Так рождается сиротство при живых родителях. Не пьяницах. Внешне благополучных.
Очень неприятно видеть рядом слова «рождается» и «сиротство». Тем более, что за ними стоят реальные страдания детей. И чаще всего это не социальное сиротство. Тут надо уточнить. Социальная безотцовщина. Это словосочетание звучит уже не первый год. И даже не 10 лет. Звучало оно и пару дней назад на круглом столе «Отцовство – 2018» в Минске.
«Мы очень проигрываем от того, что отцы перестали заниматься воспитанием детей», – сказал организатор стола – протестантский Пастор Александр Величко.
Он плотно занимается проблемами отцов. Сейчас решил подключить к этому как можно больше людей, создать реально действующие советы отцов, наподобие российских или наподобие гомельского проекта.
Александр Величко не первый такой активист в Беларуси. Хотя какая разница. Главное, чтобы не последний. Главное, чтобы это было действительно об отцовстве. К сожалению, сейчас есть проекты, где с одной стороны много позитивного делается для воспитания осознанного отцовства в белорусском обществе, а с другой – внутри движений встречаются инородные компоненты, на первый взгляд незаметные. Это какие-то странные болезненные идеи о нормальности сексуальных отклонений и так далее. Об этом лучше говорить отдельно…
В проекте «Отцовство» такого, слава Богу, нет.
Это однозначно дал понять идейный сторонник пастора Величко и его давний друг – христианин из Германии Грегори Нойфельд.
Выходец из СССР, который эмигрировал при Горбачёве. Он рассказал собравшимся на круглом столе о всё той же страшной проблеме социальной безотцовщины, которая накрыла русскоязычную Германию, и я его хорошо понимаю.
Когда-то я жил в Сибири, где вокруг было много обрусевших немцев с фамилиями Бангердт, Штабель, Винтер… Некоторые даже долгое время маскировались под похожими русскими фамилиями, но к концу 1980-х и началу 1990-х перешли на старые немецкие варианты. Естественно, многие поехал на историческую родину в поисках лучшей жизни. Советская империя рушилась, а с нею и материальное благополучие. В магазинах были пустые полки.
Так вот однажды мы с отцом встретили знакомого русского немца в одном из таких магазинах с небогатым ассортиментом. Стали спрашивать, как дела у семей, которые уехали в ФРГ. Оказалось, что не так всё хорошо. Да. Денег там больше. Но у нашего общего знакомого сын сел в тюрьму. Пока папа занимался материальными вопросами, подросток остался один на один с новым, совершенно незнакомым окружением. Как это принято говорить, связался не с той компанией. Стал скинхедом, попал в поле зрения полиции.
Грегори Нойфельд знает сотни, а может и тысячи подобных историй. Намного более печальных, потому что сюжет там связан с наркотиками.
Во времена развала СССР в Германии оказалось примерно 3,5 миллиона русскоязычных. Те из них, что были отцами, с головой окунулись в заработки. Им хотелось иметь хорошие машины и дома. И получилось, что в 1990-х примерно 400 тысяч детей остались без отцовского внимания. Какие от этого последствия?
А такие. Многие русскоязычные, считай выросшие «мимо отца», сидят в тюрьме. Многие сидят на наркоте. 90% умирающих от передозировки – русскоязычные. На это накладывается серьёзных кризис ценностей, который характерен и для Евросоюза, и для нас. Молодёжь уже не так трепетно относится ко второй половинке. Да и нет никакой половинке. Есть беспорядочные связи. Старый революционный лозунг «Свобода, равенство и братство» сейчас выродился в свободу, как вседозволенность, в равенство, которое на самом деле – принятие извращений за естественное. Ну а братство, любовь к ближнему, заменена на барство. Люди думают только о личном комфорте. Зачем в таком случае отцу заботиться о ребёнке, который мешает ему?
Но это не осуждение современных отцов, а просто констатация факта.
И Нойфельд, и Величко, и многие другие активисты сейчас совсем не хотят кого-то пристыдить, а просто помочь изменить свою жизнь, сделать шаг к чему-то важному.
Конечно, для этого они используют и свой опыт ошибок.
Интересную и очень простую технологию придумал Грегори. Как можно компенсировать взрослому сыну то внимание, которое ты не успел дать раньше?
Очень просто. Грегори договорился с друзьями. В России на лодке они вывезли его и 18-летнего сына на остров в Карелии. Необитаемый остров. Конечно, там был лес и другие природные ресурсы, которые может использовать бывалый турист. Но сын Нойфельда – городской парень.
«Сын сначала ничего не понял. Он думал, будут какие-то удобства, а там ничего нет. И даже интернета нет. Он запаниковал, сказал: «Папа, ты что прикалываешься?»… Я уже пожалел, что взял его с собой».
Позже «ломка» урбанизированного юноши прошла, он обнял отца. И даже поклялся, что не женится без одобрения от папы. С этого момента отношения отца и сына стали совершенно другими. Не знаю, в каждом ли случае сработает такая шоковая терапия. В любом случае, опыт интересный. Иногда стоит отложить всё и остаться с сыном на какое-то время.
Безусловно, отцовское внимание нужно и дочерям. И об этом тоже говорили участники круглого стола. Дети имеют право на то, чтобы видеть естественные проявления мужественности отца и естественные проявления женственности матери.
Сейчас, когда такое говоришь, тебя нередко объявляют ретроградом и ультрадомостроевцем. Хотя ты всего лишь указываешь людям на человеческую природу, на данность.
Грегори Нойфельд очень обеспокоен, что эту данность подменяют искусственным. Ведь сейчас многие политики считают нормальным гомосексуализм. Да. Наверное, неправильно в наше время бросаться в другую крайность, и считать его преступлением. Сажать за это в тюрьму. Но зачем же болезненную тягу к половым извращениям выставлять на показ?
Нойфельд в этом согласен со мной. Он с сожалением констатировал, что в Германии гомосексуализм добился звания нормальных отношений. Немец с советским прошлым похвалил белорусское МВД за то, что ведомство выразило протест радужному флагу на фасаде посольства Великобритании.
Однако сам он, хоть и любит Германию, отдаёт себе отчёт в том, что живет в стране легализованных ЛГБТ-флагов.
«Там эта битва уже проиграна… Мозги нашим детям промывают не по-детски», – однозначно заявил Грегори.
В Беларуси, как он считает, государство может ещё этому противостоять. Но оно способно только удержать натиск с помощь силовых структур и других рычагов. Основной бастион – это семья. Настоящая семья с настоящим отцом. От себя добавлю, что не зря некоторые зарубежные лоббисты ЛГБТ внедряют компонент гомолюбия именно в проект по укреплению отцовства и в целом семьи в Беларуси. Пока что этот компонент не так силён. И даже для некоторых он не очевиден.
Поэтому надо внимательно изучать все программы полового просвещения или семейно этики , которые предлагаются для наших детей. Теорией заговора увлекаться нельзя. Но мы же внимательно относимся к тому, чем кормим ребёнка. Почему же должны как-то иначе смотреть на формирование его взглядов?
В Германии, слава Богу, уроки секс-просвета не обязательны для посещения. Но даже факультативно вряд ли стоит допускать и у нас нечто подобное. В Беларуси хватает своих разработчиков курсов по семейным отношениям. Кстати люди с таким потенциалом были и на круглом столе.
Их учебные программы, конечно, могут стать одним из решений проблемы социальной безотцовщины.
Ещё один участник стола – православный священник, председатель Синодальной комиссии БПЦ по вопросам семьи, защиты материнства и детства Павел Сердюк сказал: «Сам факт того, что мы здесь собрались, говорит о том, что проблема есть».
Он обратил внимание на тот факт, что христиане в наше время часто забывают своё предназначение – быть солью земли. Нужно что-то менять. У нас 80% считают себя православными. Отец Павел подчеркнул, что часто возникает вопрос: «А где же эти 80%?» И проблема, в том числе с папами, которые отдают духовные вопросы на откуп мамам. Религия – это бабье дело. Так они считают. Таким образом они отстраняются, в том числе, и от воспитания своих детей. Знакомый сюжет. Ещё Адам снял с себя ответственность, когда нужно было держать ответ за вкушение запретного плода. Он не просто свалил вину на женщину, да ещё и заявил Богу: «…жена, которую Ты дал мне».
Как и для всего общества, для православных в ближайшее время будут актуальны проблемы семьи.
Отец Павел отметил, что сегодня патриархальный тип семьи – успешный тип. Но он ранее поддерживался преемственностью поколений. В библейской древности по закону Моисея мужчина не шёл на войну в первый год брака. Вот на какой интересный момент обратил внимание священник. И я тут же вспомнил: а ведь у нас десятки тысяч семей после войны лишились отцов. Наверное, тогда произошёл один из коллективных сломов в массовом сознании. Не от кого было перенимать модель отцовства.
А тут ещё и проблема малодетности, откладывания рождения детей на потом. Но ведь рождения ребёнка – это же одно из условий созревания человека. Это его естественная потребность.
Отец Павел указал на такое явление, как отсутствие моральной поддержки старшего поколения в этом вопросе. Сейчас бывает так, что родители говорят молодым, но взрослым детям: «Зачем вам второй ребёнок? Идите на аборт».
И тут, конечно, многое смогут поменять не только христианские общины Беларуси, но и наши СМИ.
На круглом столе был мой коллега – журналист и общественный деятель Анатолий Ширвель. По вероисповеданию – христианин веры евангельской (протестант).
Он обратил внимание, что в медиа в целом, в том числе в соцсетях, далеко не всегда вообще фигурирует образ отца. Он либо отрицательный, либо отсутствует. А ведь масс-медиа – влиятельный инструмент, формирующий поведение.
У нас как государственные, так негосударственные СМИ, по мнению Анатолия, часто скатываются к монетизации хайпа. Они продают аудиторию рекламодателю. Это становится главным. Сюжет про папу-забулдона, который напал на участкового намного популярней позитивной истории. Ведь второе сложнее сделать интересно. И все идут по простому пути. От себя добавлю, что позитивные истории у нас часто делают слишком уж слащаво и елейно. Не хватает правдоподобия. Все таки СМИ – это не художественная литература. Да, журналист в каких-то общих чертах может предполагать, куда он идёт, какой сюжет там может получить. Но не надо же полученный материал изначально, ещё на этапе его сбора, сразу излишне фильтровать. Наша субъективность итак отфильтрует. Зачем это делать дополнительно?
Хотите рассказать о многодетной семье? Попробуйте показать её с разных сторон. Может быть, для этого надо сходить не в одну семью. Кстати их не так уж мало. Не надо из многодетных делать экзотику.
Другая болезнь наших СМИ, как и в целом массовой культуры – тиражирование образов. Анатолий об этом тоже напомнил. В том числе, тиражируется сейчас образ успешной женщины. Нет. Я не считаю, что женщины должны быть неуспешными и несчастными. Но Анатолий правильно сказал, что к этой успешности сейчас предъявляют слишком уж высокие требования.
Ещё одна проблема и СМИ, и в целом общества – излишние надежды на воспитательную роль школы. Да. Она может многое сделать. Но не всё. Далеко не всё. И потом. Какой мужской образ сейчас формируют в школах у мальчиков? Анатолий считает, что кратко его можно описать так: мальчик должен стать защитником и добытчиком, он вырастает, идёт на войну, и там погибает. Всё.
Очевидно, что одно государство не справится с формированием здоровой, вовлечённой модели отцовства. Оно чаще готово вмешаться там, где уже нужны экстренные меры. Пока проблемы нет, пока ещё этап, где необходима профилактика, государство способно сделать далеко не всё. Семья сама должна действовать…
Вернёмся к масс-медиа. Есть такая банальная вещь, как материальное или моральное стимулирование. Поэтому Анатолий предложил проводить побольше конкурсов на лучшие материалы об отцовстве и семье в целом.
Конечно, надо работать и в соцсетях. Сам Анатолий, а у него шесть детей, вместе с супругой постоянно делится с людьми семейным позитивом через соцсети. Хорошо, что есть такие люди. Я не такой. У меня тоже не один ребёнок. Пять. Но я закрытый семьянин. Трепетно отношусь к личной жизни. Хотя что-то готов рассказать. Одно время делал это в группах для более молодых отцов и тех, кто собирается ими стать. Есть кое-какие мысли. Буду стараться ими с вами делиться. Но позже. Надо же совесть иметь. Меня ждут сыновья. Необходимо уделить им очередную порцию внимания. До встречи!
Автор: Василий Малашенков, журналист, отец, христианин.
Фото: Глеб Банифатов.