Мнение: в ситуации насилия работать нужно с парой — не только с самим агрессором.

 Семья начинается с яркого праздника, нежных поцелуев и объятий, с веры в то, что всё и всегда будет именно так. Но проходит время, и многое меняется. Случается, что супруги становятся чужими уже через год, а то и раньше. Мы не готовы терпеть другого и не готовы меняться сами. Коса находит на камень, и супружеская идиллия сменяется скандалами с привлечением милиции. И самое страшное, когда  каждый мазок на этой мрачной картине накладывается на глазах у детей и отзывается в их сердцах. Ведь им продолжать нас. А они любят обоих, и неизбежно в силу генетики и привязанности возьмут наше поведение во взрослую жизнь. А мы не хотим. Они должны жить лучше нас. А как? Ведь мы не даём им положительного примера. А можно ли дать? Можно ли, не разрывая отношений, сделать в семье «капремонт» и вернуть любовь и уважение. Семейный психолог Роман КРЮЧКОВ считает, что можно. Каждую неделю он бесплатно проводит занятия для тех, кто осознал, что причиняет боль своим близким. Эффективна ли эта работа, много ли таких мужчин, и есть ли  результаты, в нашей беседе с психологом.

— Роман, почему люди демонстрируют агрессивное поведение?

В подавляющем большинстве случаев – потому, что считают это нормальным.  Потому, что в прошлом они сами были жертвами насилия. Например, их отцы демонстрировали агрессивное поведение, и сейчас в своих в семьях они воспроизводят ту же модель поведения.

— А если рассмотреть более сложную ситуацию. В семье у мужчины отец действительно поднимал руку на жену. Видя пример матери, сын решил, что никогда не ударит женщину. Но при этом игнорирует желания и потребности жены, все решения принимает сам и только в своих собственных интересах, отказывает ей и детям деньгах. Все семейные и бытовые дела на плечах у жены.  Внешне такая семья выглядит вполне благополучно. Скандалов нет, оскорблений нет, жена терпит.  При этом супруг ей постоянно говорит о том, что она слабая, без него не справится, недостатки подчёркивает, достоинства нивелирует. А супруга при этом работает и содержит детей, ведёт хозяйство на свои средства.

 — Если человек считает, что применять насилие — это нормально, но открыто сразу не применяет, он будет постепенно проверять меру дозволенного, потихоньку увеличивая прессинг  так, что жертва будет получать его дозировано и незаметно привыкать к такой ситуации. Это разрушает женщину. По-настоящему мужчины, принадлежащие к данному типу, раскрываются, когда их бросают. Здесь уже, не получив то, на что рассчитывал, что, по его мнению, должен был постоянно получать, он раскрывается до самого дна.

— О каких бы видах насилия – скрытых или явных —  мы ни говорили, эти люди получают удовольствие от агрессии?

— Иногда, но не всегда. Не будем путать понятия агрессии и насилия. Агрессия — это потенциал, который можно использовать как во благо, так и во вред. Это как кухонный нож: один хлеб режет, другой использует как орудие убийства. Вот когда агрессия направляется в деструктивное русло — это и есть насилие. Распространенная ситуация, когда агрессор после скандала принуждает жену к близости. Ей не хочется этого делать, но она уступает. Я хочу сказать таким парам, что мириться в спальне – это первое средство разрушить интимную жизнь. Дело в том, что здесь возникает своеобразный якорь: и   определённая ситуация вызывает одно и то же состояние. Ассоциации со со страхом, например.  Женщина будет всё больше тяготиться таким видом примирения.  Иначе говоря, складывается ситуация сексуального насилия. Об этом мы говорим и на наших занятиях.

— В чём суть занятий?

— Мы учим наблюдать за собой, анализировать, что и почему вызывает в мужчине такие эмоции и такие реакции. Помогаем предотвращать их повторение и обходиться без насилия по отношению к жене.

— Мужчины сами приходят?

— Раньше в основном приводили жёны, прибегая к различным уловкам. Сейчас чаще приходят сами, понимая, что семья на грани распада.

— Как происходит консультирование?

— На первых консультациях мы выявляем проблемы. Я в  доступных терминах объясняю паре или одному из супругов, если он приходит один, с чем они столкнулись. Моя задача не оттолкнуть, а расположить их. А потом нужно очень корректно объяснить агрессору риски его поведения. Не запугать, а предложить помощь по предотвращению деструктивного поведения.  Затем приглашаю мужчину на 2-3 индивидуальные консультации, где выявляю его мотивированность на работу над собой. Если он пришёл просто, чтобы успокоить жену, удержать её,  и относится к консультациям формально, то он будет мешать групповой работе.

—  Много человек в группе?

—  Может участвовать до 10 человек, но чаще присутствуют 6-8.

—  Как долго нужно посещать консультации?

—  От полугода до 8 месяцев. Работаем раз в неделю. Групповая работа перемежается индивидуальными консультациями.

—  Вы сами разрабатываете эти программы?

—  В основе признанная американская методика, которая используется во всём мире уже более 30 лет. Но уже много своих наработок.

—  Получается?

—  Получается. Они стараются, это большая работа над собой. Потому что очень трудно менять своё поведение, свою жизнь, когда тебе за 30 -40. У многих бывают срывы, и они очень переживают. И постепенно таких тяжёлых ситуаций становится всё меньше и меньше. Задача – свести рецидивы на нет.

—  Вы говорили об американском опыте. Но насколько я знаю, психологическая работа с агрессорами за рубежом ведётся принудительно и на деньги агрессора. А у нас?

—  Это мировой опыт, и такие группы на 30-40% обычно состоят из людей, которых отправили по решению суда. У нас для такого нет. Много сил было потрачено на то, чтобы донести до судей, МВД и прокуратуры полезность такой программы, чтобы они хотя бы рекомендовали ее. МВД уже сотрудничает с программами.

И это пока что бесплатно. Но такого рода работа должна оплачиваться самим агрессором. Это часть терапии. Кроме того, это  привлечёт специалистов и не оставит работу с насилием уделом энтузиастов.

—  На что следует обратить внимание на первой стадии отношений, чтобы не связать свою жизнь с агрессором?

—  Узнать как он относится к более слабым и больным, к пожилым людям, не было ли в прошлом насилия, судимостей за него. Понаблюдать, нет ли жестокого отношения к животным. Чаще всего потенциальный агрессор избегает говорить о прошлых отношениях. А если рассказывает, то перекладывает вину на других.  Склонен к резкой смене настроений: только что был весёлый и вдруг стал грустным, был спокоен и резко стал раздражённым. Может считать виноватыми в своих бедах других, пренебрежительно отзываться о бывших женах, подругах.

—   Насколько важно для молодой пары тесное знакомство с семьями друг друга, пока они ещё не вступили в семейные отношения?

— Конечно, очень важно хорошо знать семью, происхождение, понаблюдать, какие там взаимоотношения. Как говорится, яблоко от яблони недалеко падает. Но очень часто негативная информация скрывается от нового члена семьи: вряд ли кто-то расскажет, что в прошлом кто-то из членов семьи боролся с наркоманией или алкоголизмом и другие вещи. Как правило, это вскрывается через 2-3 года после того, как люди поживут вместе. Но здесь можно сделать другую ошибку. Ведь в жизни каждой семьи есть кризисы. И если в семье чёрная полоса, это не всегда значит, что человек показал своё истинное лицо и не будет меняться, что он не сожалеет. Бывают срывы. И когда вы приходите за помощью, психолог не имеет право указывать вам, сохранять семью или нет. Все решения вы принимаете сами. Вам дают психологические рекомендации по разрешению  ситуации: как выстроить своё поведение, как разговаривать с супругом.

— В основном не провоцировать?

— Нет, мы не говорим «не провоцировать», иначе мы делаем ответственной за насилие саму жертву. Если проблема серьёзная, она всё равно вскроется. Золотой стандарт — системная работа с участием специалистов из различных организаций и ведомств. Женщина тоже должна посещать специалистов, разбирать свою роль в отношения. Если супруг проходит консультирование, это не значит, что он вернётся паинькой. Иногда занятия посещают, чтобы удержать жену. Они выносят приёмы коммуникации, помогающие это сделать. И рано или поздно, отношения разорвутся, или женщина по-прежнему будет ощущать дискомфорт. А если она будет знать механизмы взаимодействия, то правильно выстроит свою позицию и получит шанс на сохранение и укрепление отношений. Поэтому когда женщины приводят мужей, мы стараемся уговорить посещать психолога и её. И не раз или два, а довольно длительное время — до полугода. Ей тоже нужно работать над отношениями, работать над собой, разбираться в себе.  Лучший эксперт по её проблемам — она сама и он сам. Мы только помогаем их решать, а решение принимают сами супруги.

—  Вы имеете большой опыт работы семейным психологом. Можете ли Вы описать типаж агрессора?

—  Очень часто просят дать портрет агрессора. Но я не знаю. У меня на консультациях были люди разных возрастов, разной степени образованности, разных профессий. Были очень образованные и очень известные люди, религиозные деятели и атеисты, были милиционеры, были простые рабочие. Единственное, что можно сказать: не важно, кто к тебе пришёл – главное, чтобы он был мотивирован на сохранение семьи. Чтобы не был действующим алкоголиком или наркоманом, в обострении психического  заболевания – всё это противопоказания для психологической работы.

—  Роман, пришла такая мысль. Может быть, тогда эффективнее было бы работать не только с агрессорами, когда всё уже случилось, а с парой накануне вступления в брак. Например, ввести обязательное консультирование и даже курсы по семейным отношениям для тех, кто подал заявление. Неформальные, а с проверкой мотивированности  — как в случае с Вашим консультированием. Чтобы люди, вступая в брак, знали об ожиданиях друг друга, о пристрастиях и  привычках, о склонностях. Чтобы получили поведенческий инструментарий. Ведь сейчас так много различных программ, методик. Слышала, что одна недавно была запатентована в Москве и получила хорошую оценку семейных психологов.

— Если говорить о работе с насилием вообще, то, конечно, одними коррекционными программами не обойтись. Я считаю, что нужно работать с семьями, в дошкольных учреждениях, в школах, на TВ и радио, в интернете, принимать госпрограммы. Только так.

В добрачном консультировании нет ничего нового. Сейчас у каждой пары есть такая возможность. Некоторые молодые пары на него приходят. И это хорошо. Даже если в итоге пара решит, что они не походят друг другу. Но они не сделают несчастными своих детей, сами не будут страдать. Просто подумают и найдут себе более подходящего человека. Пары не приходят на консультацию просто так. Они идут с проблемами, которые не могут разрешить сами. Некоторые не придут никогда, и это тоже нормально. У человека должен быть выбор, и навязывать превентивно, на всякий случай, мне кажется неправильным.

 — Спасибо за Ваше мнение.

Беседовала Анна Галковская.