Священники в защиту жизни. Максим Обухов о медиапространстве, ЭКО, фармаборте и будущем Беларуси

В Москве 19-20 ноября состоялся III форум Всероссийской программы «Святость материнства» Фонда Андрея Первозванного и Центра национальной славы, который собрал свыше 400 участников из 60 регионов России и шести зарубежных стран (Греция, Италия, Китай, США, Украина, Беларусь).

На вопросы редакции Pro-life.by ответил участник Форума священник Максим Обухов, клирик храма Благовещения Пресвятой Богородицы в Петровском парке (Москва), руководитель Православного медико-просветительского центра «Жизнь»

Pro-life: Отец Максим, мы с Вами присутствуем на Форуме «Святость материнства», посвященном семейным ценностям в современном информационном пространстве. За последние несколько десятилетий не без участия СМИ была сформирована антисемейная среда в обществе. Сегодняшний форум – это постановка проблемы, это решение проблемы или мы можем говорить о сложившейся семейной политике?

Отец Максим:  Сегодняшний форум – это очень хорошая и удачная попытка собрать людей, которые выступают в защиту семьи и создать эффект синергизма, когда мы собравшись вместе начинаем звучать хором, как единое целое. Но в целом обстановка нельзя сказать, что благоприятная, в медиапространстве мы постоянно видим атаки на семью. В том числе информационные кампании как случае с одной известной певицей, которая прибегла к суррогатному материнству. Вокруг этого просто началась какая-то вакханалия с антисемейной пропагандой. Это, конечно, очень печально.

Или, например, в ответ на вполне здравое предложение депутатов отменить пресловутый налог на аборты, т.е. принуждение к оплате абортов, вдруг синхронно начинаются появляться совершенно абсурдные аргументы. И это то пространство, в котором живут люди, то, что они читают, то, что они смотрят. Много вокруг нас актов антисемейной пропаганды. Этот форум – прекрасная возможность объединиться и выработать стратегии защиты семьи в медиапространстве.

Pro-life: Как на Ваш взгляд необходимо развивать информирование о вспомогательных репродуктивных технологиях? ВРТ – это конструирование детей с высоким риском для жизни. В Беларуси на одного живорожденного приходится 10 уничтоженных эмбрионов, в Великобритании на одного живорожденного – 32 погибших эмбриона. Не смотря на это, некоторые священники утверждают, что Церковь одобряет ЭКО. Возможно, требуются более четкие формулировки и определения или есть необходимость внести некоторые дополнения в Основы социальной концепции, которые были приняты тринадцать лет назад?

Отец Максим: Для нас сейчас самое главное – определиться с позицией Церкви. Тем более, что изменилось законодательство, которое дало свет индустрии суррогатного материнства, очень опасной тенденции, которая направлена на разрушение семьи. У таких детей получается по несколько родителей. Главное определиться с позицией Церкви. Есть много нюансов, много деталей. Когда принималась Социальная концепция, вопросы ЭКО не так остро стояли, и не было еще многомиллиардных инвестиций в эту сферу в России. В прошлом году было выделено более миллиарда рублей централизованных дотаций только на ЭКО. Каждая процедура ЭКО без гарантий результата оплачивается из бюджета в объеме более ста тысяч рублей. Вместо десяти попыток ЭКО можно купить хороший дом для многодетной семьи в хорошем регионе. В России существуют многодетные семьи, которые не могут приобрести жилье, им негде жить, причем это нормальные хорошие семьи, не асоциальные, которые рожают детей. У них нет жилья. Но многомиллиардные дотации идут на ЭКО. Новые условия диктуют необходимость повторного рассмотрения технологий ЭКО, суррогатного материнства в свете того, что эти технологии развиваются и очень изменились многие обстоятельства.

Нужна внутрицерковная дискуссия. Сейчас появились вопросы, которых не было раньше: когда-то суррогатное материнство было экзотикой, теперь превращается в индустрию. Недавно собиралась Синодальная богословская комиссия, которая очень серьезно обсуждала вопросы, связанные с суррогатным материнством, на них не было ответов в Социальной концепции. Я думаю, что будут возникать такие ситуации, когда вопросы биоэтики потребуют нового рассмотрения.

Что я еще хочу сказать об ЭКО. Мы находимся в некой иллюзии, касающейся проблемы гибели младенцев в ЭКО. Информация тщательно скрывается. Общественность является жертвой недобросовестного информирования по поводу ЭКО, когда нам говорят, что дети не гибнут. На самом деле гибнут на разных стадиях. Сейчас количество подсаженных эмбрионов уменьшается, многоплодная беременность становится редкостью, где по шесть, по восемь детей. Но сама технология искусственного разведения детей в пробирке подразумевает и сопряжена с гибелью и отходами лишних эмбрионов. Так что об этом надо обязательно говорить.

Pro-life: К слову о Синодальной библейско-богословской комиссии, которая рассматривала проблему суррогатного материнства. Впервые был озвучен тезис о том, что отделение рождения детей от супружеских отношений противоестественно. Как только отделили супружеские отношения от деторождения, как следствие появляются ЭКО, суррогатство, торговля женскими яйцеклетками, экспорт эмбрионов и экспериментирование с ними. Как нам привлечь внимание к этому и вернуть понимание необходимости единства супружества и деторождения?

Отец Максим: Надо все-таки еще раз заявить, что существует порядок, установленный Богом, порядок рождения детей в естественной семье. Суррогатное материнство уже изначально предполагает размывание и даже уничтожение семьи, т.е. семья исчезает. У ребенка, который рождается в результате суррогатного материнства, появляется около десяти родителей, которые могут претендовать на ту или иную роль. Это юридические заказчики, не являющиеся биологическими родителями, они просто купили половые клетки, сконструировали себе ребенка и взяли внаем женщину, которая его родит и по нашему российскому закону имеет еще юридические права. Это непосредственно суррогатная мать и ее муж, это биологические родители, доноры половых клеток, как сейчас принято говорить, и их супруги. К ним добавляется юридическое лицо, выгодаприобретатель, который всех их сводит, получает заказ и берет деньги.

Такие проблемы, которые возникают при суррогатном материнстве, неразрешимы никаким образом, их невозможно решить. Никакой схемы решения не представляется. Это должно получить тщательный анализ и нравственную оценку Церкви. Сейчас заседала Синодальная богословская комиссия, СМИ преждевременно начали это комментировать, потому что окончательное решение не принято.

Pro-life: Можно ли ожидать, что в ближайшее время, будет инициировано обсуждение о возможности внесения дополнений в Основы социальной концепции, внутрицерковная дискуссия, о которой Вы говорите? Есть много важных экспертных заявлений со стороны Церковно-общественного совета по биоэтике об ЭКО, о методе распознавания плодности. Но с этими заявлениями и с работой Совета мало кто знаком, в то время как на Основы социальной концепции ссылаются многие. Это способ обращения внимания через программный документ Церкви. Может ли Пролайф Движение чем-то помочь, например, предоставить данные о последних исследованиях, связанных с этими технологиями?

Отец Максим: Социальная концепция Русской Православной Церкви принимается Архиерейским собором. Это обеспечивает ее высокий статус, более высокий, чем заявления отдельных экспертов. Но собираются эти решения архиерейских соборов из работы различных экспертов, которые привлекаются для анализа. Для того, чтобы издать новую версию Социальной концепции, нужно соответственно дождаться Архиерейского собора. Но это не мешает вести дискуссию в тех условиях, когда меняются обстоятельства, причем иногда резко возникают новые вопросы, на которые не заострялось внимание более десяти лет назад. Поэтому я думаю, что если Движение Пролайф, если церковные деятели поставят некоторые вопросы богословского характера, касающиеся репродуктивных технологий, на которые нет ответа или что-то изменилось, то вполне могут быть уточненные некоторые положения. В частности, я думаю, что у нас наличествует фактор дезинформации об ЭКО, при котором якобы не гибнут дети. Это дезинформация.

Pro-life: В продолжение темы о дезинформации. Врачи, не получая необходимой и достоверной информации о медикаментозном аборте, предлагают его как альтернативу хирургическому, и утверждают его безопасность. Но в США уже в 2011 году Управление по контролю за качеством пищевых продуктов и лекарственных препаратов (FDA) подтвердило смерть четырнадцати женщин от медикаментозного аборта, опубликованы результаты многих исследований, подтверждающих, что последствия медикаментозного аборта в четыре-пять раз по степени тяжести превышаю последствия от хирургического. Как донести до врачей информацию о том, что в принципе безопасных абортов не бывает?

Отец Максим: Химические аборты более опасны, чем хирургические. Опасность в их легкости и снятии психологического барьера у женщин, которые это делают. Если о хирургическом аборте она еще подумает, поразмыслит, если есть неделя тишины, есть консультирование, эта процедура сложная, связанная с госпитализацией, то в случае с фармабортом это происходит легче, и что самое страшное в самом раннем возрасте. Даже если предположить, что фармаборт имеет меньшую вероятность осложнений, то если их делать больше, эти вероятности складываются и достигают величин больше, чем после хирургического аборта. Если сделать пять абортов, то вероятность осложнений будет в пять раз выше. Нельзя рассматривать этот аборт в отрыве от общей ситуации, в том числе их доступность.

Кроме того, фармаборты связаны с гормональным шоком, который имеет долгосрочные последствия, которые могут сказаться через десятилетия. В медицине побочные эффекты от лекарств становятся известны только через десятилетия после их применения. Как бы не проходили тщательно клинические испытания, какие бы данные не получили во время исследования, наиболее достоверные результаты будут получены после десятилетий клинического применения на практике, только тогда. Поэтому утверждение о безопасности – это, конечно пропаганда. Я очень обеспокоен фармабортом.

Чем еще опасен фармаборт? Регулирование фармабортов происходит по другим законам, чем хирургических. Они регулируются через оборот лекарственных средств. И в этом отношении они тоже опасны, потому что государство не может вмешаться, это очень сложно. Например, в Польше жизнь каждого поляка защищается с момента зачатия, но в Европейском союзе действуют общие правила оборота лекарственных средств. Это означает, что государства, входящие в ЕС, лишены части своего суверенитета и не могут контролировать ввоз в страну препаратов для абортов, следовательно, они доступны даже при условии запрета абортов. И даже если предположить оптимистический сценарий запрета абортов сейчас в России или в Беларуси, то нет никакой гарантии, что этот запрет будет распространяться на химические аборты. Это надо иметь в виду, потому что это может быть холостым выстрелом, который просто приведет к смене технологий производства абортов.

Меня очень, очень беспокоит пропагандистская шумиха вокруг фармаборта, когда они представляются как благо для человечества. К этому подключаются очень часто профессиональные врачи, которые договариваются до того, что это щадящая альтернатива аборту. Это не щадящая альтернатива аборту, это аборт.

Pro-life: Как Вы порекомендуете осуществлять информационную деятельность Движению Пролайф Беларусь? Сегодняшний Форум посвящен этой теме, это задача для каждого из нас.

Отец Максим: Я бы обратил внимание не несколько направлений. Сейчас уже налажено антиабортное информирование, есть обилие материалов, есть активисты. Есть несколько вещей, которые нам обязательно нужно сделать. По словам Патриарха, не достаточно сказать женщине, что аборт это убийство, нужно ей помочь. В Социальной концепции тоже сказано, что борьба с абортами неотделима от поддержки материнства. Мы одной рукой должны вести пропаганду, раздавать листовки, а другой рукой должны помогать. Иначе мы оказываемся в очень неудобном положении. Я считаю, нет благотворительности — нет Пролайфа.

Второе, нужно выяснить, в чем причина абортов. Одна из важнейших причин — такое состояние людей, когда они не хотят иметь детей, такой образ мышления. Очень важно не только вести антиабортную пропаганду, но интегрировать ее в защиту семейных ценностей как одно большое целое. Мы работаем с кризисными беременностями, любой, кто работает с кризисной беременной знаком с ситуациями, которые становятся тотальными. Мужа нет, отец ребенка сбежал. Где мать этой женщины, где ее тетя, дядя, бабушка, дедушка, двоюродная, троюродная сестра, почему они ее бросили? Она идет в благотворительную организацию, нет ни одного родственника, который бы ее куда-нибудь взял. Почему? Потому что разрушена семья, семейные ценности. Если научить молодежь, как создать семью, тогда отпадет необходимость не только в центрах кризисной беременности, но и в приютах для наркоманов, в программах реабилитации алкоголиков, отпадет необходимость в демографической политике по стимулированию рождаемости. Если будет развиваться естественная семья, то народ восполнит нехватку населения. Как было в Беларуси, когда погибла четверть населения во время войны, но семейные ценности были еще живы, и Беларусь восстановила через какое-то время свою численность. А теперь все идет обратно, хотя нет войны. Это важнейший вопрос. Я, конечно, предлагаю интегрировать борьбу с абортами в защиту и сохранение семьи и решать эту глобальную задачу.

Pro-life: Спасибо, отец Максим.

С протоиереем Максимом Обуховым беседовала Татьяна Тарасевич