Вспомогательные репродуктивные технологии как фактор демографической деградации
Белобородов Игорь Иванович — кандидат социологических наук, главный редактор портала Демография.ру, директор РОО «Институт демографических исследований», директор Благотворительного Фонда защиты семьи, материнства и детства, заместитель председателя общероссийской общественной организации «За жизнь и защиту семейных ценностей», член экспертного совета Комитета Совета Федерации по делам СНГ
E-mail: demographia@demographia.ru
Подробный анализ текста законопроекта «О вспомогательных репродуктивных технологиях и гарантиях прав граждан при их применении» приводит к однозначным выводам о деструктивных социально-демографических последствиях, предлагаемых правовых новаций.
Ключевые положения законопроекта противоречат целям и задачам Национальной программы демографической безопасности Республики Беларусь на 2011–2015 годы и многовековым национальным традициям, подрывают основы социальной стабильности белорусского общества и несут в себе пагубное воздействие на традиционные семейно-брачные отношения, являющиеся залогом дальнейшего устойчивого развития.
Крайне опасной нормой законопроекта с демографической и нравственно-этической позиций, выступает предполагаемая редукция эмбрионов (Статья 8) по желанию заказчика репродуктивных услуг или по рекомендации врача. В данном случае речь идет о намеренном прекращении человеческой жизни на этапе внутриутробного развития.
Показательно, что редукция эмбрионов допускается в случае многоплодной беременности (начиная от двух эмбрионов), что носит подчеркнуто антидемографический и антирепродуктивный характер предлагаемого законопроекта и самой процедуры ЭКО.
Хорошо известно, что уровень современных медицинских знаний и имеющиеся технологии позволяют благополучно вынашивать шесть и даже более детей в случае многоплодной беременности. Уже по этой причине в нормах законопроекта, который преподносится как один из инструментов по улучшению демографической ситуации в Беларуси, содержится явное противоречие, так как посредством предлагаемой редукции нерожденных детей, по сути, внедряются меры по сокращению рождаемости.
В статье 7 говорится о возможности применения вспомогательных репродуктивных технологий в отношении иностранных граждан. Данная норма может со временем превратить страну в рынок репродуктивных наемников, обслуживающих экзотические капризы по производству детей для состоятельных иностранных граждан. Более всего настораживает популярность такого рода услуг у иностранных гомосексуалистов и педофилов. Этим людям будет достаточно лишь перечислить необходимые денежные средства в соответствующую клинику, не утруждаясь даже личным визитом.
Именно такая ситуация сегодня наблюдается в Китае и Индии, которые после легализации подобного закона, стали своего рода фабриками суррогатного материнства.
Последнее, по мнению независимых экспертов, выступает одной из форм проституции в связи с агрессивной эксплуатацией сексуально-репродуктивной функции женского тела.
По сути, в предлагаемом законопроекте женщина рассматривается с одной стороны как объект для извлечения коммерческой выгоды, а с другой — как средство для удовлетворения, зачастую, внесемейных репродуктивных целей.
Столь извращенный взгляд на женскую репродукцию разрушает традиционные брачные отношения и нивелирует важнейшую демографическую функцию традиционной семьи, направленную на возобновление новых поколений.
Коммерческая заинтересованность медицинских клиник в суррогатном материнстве способна сформировать целый класс молодых женщин — живых инкубаторов, которые будут губить свой репродуктивный потенциал вне семьи и традиционных брачных отношений. К примеру, в ряде московских медицинских клиник наблюдается агрессивный рекрутинг молодых женщин для использования в качестве именно таких детородных «машин».
Использование вспомогательных репродуктивных технологий, вопреки правозащитной риторике, содержащейся в статье 3, априорно лишает миллионы детей жизненно важного права на полноценное семейное воспитание.
Допуская оплодотворение с помощью неизвестных доноров, заранее дистанцированных от своих будущих детей, закон способствует появлению колоссального числа детей, рожденных одинокими женщинами от анонимных «отцов». (Возможен и обратный вариант, когда заказчиком ребенка выступает одинокий мужчина, что автоматически лишает ребенка матери.)
В результате так называемой искусственной инсеминации (использования донорских сперматозоидов) существенно пополнится армия малышей, обреченных уже с момента своего зачатия на жизнь без отца.
Аналогичным образом, применение экстракорпорального оплодотворения и суррогатного материнства, легализуемое данным законопроектом, допускает лишение ребенка матери или отца. При этом, в отличие от детей, лишившихся родителя после развода или смерти, «донорские» дети не будут даже знакомы со своими отцами и матерями (согласно статьям 9 и 11).
Психологи и социологи, опираясь на многочисленные исследования, утверждают о проблемной социализации и высоких социальных рисках для детей, воспитывающихся без одного из родителей.
В результате коммерционализации глубоко интимных межличностных отношений, связанных с зачатием, вынашиванием и рождением ребенка, страдает все общество.
Такой подход ведет к обесцениванию человеческой жизни и этической деформации медицинских специалистов, вовлеченных в процесс антисемейной вспомогательной репродукции.
Этические последствия распространения вспомогательных репродуктивных технологий являются также крайне разрушительными. Не исключено, что заказчик, оплачивая репродуктивную услугу, в праве высказать требования по поводу биологических и эстетических параметров будущего ребенка — расы, цвета кожи, глаз, внешней привлекательности и т. д.
Данное обстоятельство порождает потенциальную возможность отказа от родившегося ребенка, не отвечающего пожеланиям клиента.
Иными словами, ребенок становится объектом евгенических манипуляций и рассматривается исключительно как объект денежной сделки, предполагающей удовлетворение потребностей и пожеланий клиента.
Именно такая ситуация сегодня наблюдается в странах Запада, где очень часто заказчиками этих услуг выступают гомосексуалисты и разного рода извращенцы.
Еще одна серьезнейшая опасность кроется в возможности выращивания детей в целях дальнейшего использования в качестве доноров органов и тканей. Как известно, стволовые клетки уже давно используются в медицинских, косметических и прочих целях.
Нельзя гарантировать, что при столь либеральном подходе к вспомогательных репродуктивных технологиям не произойдет всплеск убийств специально «выращенных» младенцев с целью получения детских донорских клеток, органов и тканей.
При дальнейшем распространении экстракорпорального оплодотворения, суррогатного материнства и искусственной инсеминации, возрастает угроза массовых случаев инцеста — при встрече в будущем детей одного донора, не подозревающих о своем генетическом родстве. Это обстоятельство чревато генетической деградацией всей нации.
Стоит особо отметить, что законопроектом наносится сокрушительный удар по институту семьи и родительства.
Фактически, обществу предлагается пересмотр базовых семейно-родственных ролей. Мать лишается приоритетного права на своего ребенка, делегируя его заказчикам и медицинским клиникам.
При этом, согласно статье 1, возникает беспрецедентная по своей абсурдности ситуация, когда у ребенка предполагается несколько разновидностей родителей: суррогатные родители (выносившие ребенка), генетические родители (предоставившие свои половые клетки) и родители-заказчики (оплатившие применение вспомогательных репродуктивных технологий и купившие ребенка).
Международная практика демонстрирует высокий потенциал правовой конфликтности в вопросах, связанных с суррогатным материнством. Некоторые суррогатные матери в процессе беременности или после рождения ребенка отказываются от передачи своего ребенка заказчику. Вероятность таких правовых коллизий приводит к глубоким психологическим травмам с обеих сторон.
Фактически, такие правовые нововведения формируют агрессивную антикультуру, отрицающую святость и неприкосновенность человеческой жизни, подрывающую основы традиционного брака и формирующую новые репродуктивные стандарты, базирующиеся на доминанте коммерческих отношений.
В силу вышеизложенных обстоятельств в большинстве стран суррогатное материнство строго запрещено. В ряде государств существует запрет даже на его рекламу. Против применения вспомогательных репродуктивных технологий выступают многие ученые, специалисты по биоэтике, юристы, представители традиционных религиозных конфессий.
http://www.pravo.by/main.aspx?guid=3951&p
Все написанное выше в равной степени применимо и к российским правовым реалиям в свете принятия новой версии закона «Об основах охраны здоровья».