Ирландский закон об абортах как результат поврежденной религиозной нравственности
Законопроект об абортах ирландской лейбористской партии Фине Гэл обязан своим успехом неспособности Католической церкви в Ирландии последовательно и решительно отстаивать своё учение, считает ведущий ирландский теолог. По словам священника Винсента Тумей, аборты в Ирландии почти легализованы, потому что последние 50 лет Церковь была не в состоянии предложить моральные и философские альтернативы левым либеральным политическим и социальным движениям.
Священник Тумей рассказал, что нынешнее положение в дебатах о легализации аборта в Парламенте стало возможным благодаря новому типу религиозной нравственности, преподаваемой в ирландских семинариях после Второго Ватиканского Собора, который утвердил «значительные разногласия с учением церкви». Эта религиозная нравственность «отрицает наличие действий, которые греховны в своей сущности, в том числе и аборт».
The Irish Times в недавнем выпуске опубликовала его статью о новом типе нравственного богословия, которое поставило индивидуальное сознание над нравственным законом, что позволило католическим политикам ставить политическую целесообразность выше их собственных моральных убеждений, пишет Lifesitenews.
В своей книге 2002 года «Конец ирландского Католицизма?» теолог ставит вопрос, почему Католическая Церковь в Ирландии не в состоянии ответить на вызовы современной эпохи под натиском секуляризма, релятивизма и т.д.
«Я утверждаю, что причина этому – отсутствие традиции серьёзной и вдумчивой богословской школы. Вера стала тем, что ты приобрел, будучи ребёнком, воспринял её как данность. Это способствовало развитию конформизма. Всё, что мы сделали сегодня: лишь сменили одну форму конформизма на другую», — сообщает LSN Тумей.
Он пристально следил за развитием законопроекта об однополых браках и законопроекта об абортам, указывая на их общую первопричину. Эта работа внутри Церкви велась либеральными группировками совместно со сторонними людьми из политической сферы и СМИ десятилетиями, чтобы «подорвать моральные устои людей».
«Они работали над этим на протяжении последних 40 лет как минимум», — утверждает Винсент Тумей.
«Люди бы никогда не высказались за аборт открыто, — говорит Тумей, — но без ясных моральных установок, они остаются не совсем уверенными, против чего они настроены и какие аргументы стоит противопоставлять этому». Это было поддержано позицией священников, епископов и теологов, которые говорили: «Это всего лишь частности; они не должны влиять на общественное мнение».
Это произошло одновременно с намеренным вытеснением Церкви с ведущих позиций в обществе. «Я думаю то, что происходит в Ирландии на протяжении последних тридцати лет можно назвать юностью: отрицание руководства Церкви, попытка «сделать по-своему» и достигнуть уровня и статуса так называемых прогрессивных наций».
Люди устали от того, что их моральные убеждения выставляются «неадекватными, устаревшими, не современными, не прогрессивными».
Но главной причиной давления стал момент, когда Церковь не смогла дать достойного ответа на заявления о светском либерализме, лишив людей и даже политиков духовной опоры.
«Если ты постоянно находишься в либеральном информационном потоке, рано или поздно это окажет влияние на тебя», — добавляет Тумей.
СМИ, которые «приняли эту политику как минимум 35 лет назад» повлияли на эти события, «оказывая давление по всем этим вопросам: развод, контрацепция, эвтаназия и в конце концов однополые браки».
Простота в легализации аборта, по его словам, была расчетливо достигнута за счёт сочетания различных факторов: силы отвлечения, двусмысленности и обмана. Текст законопроекта составлен весьма двусмысленно. Слово «ребёнок» в тексте не встречается, так же как и слово «аборт», обозначенное через словосочетание «прерывание беременности», которое может обозначать прямой и косвенный аборт. Законопроект назывался «Защита жизни во время беременности»… прямо по Оруэллу.
Пользуясь последующим замешательством, правительству удалось убедить членов парламента, что прямой аборт не пытаются легализовать. «Участники компании за аборт пытались убедить представителей нижней палаты парламента, известных противников абортов, в том, что никаких изменений в законе не произошло».
Ко всей этой неразберихе и запутанности добавилось давление СМИ, сознательно продвигая идею аборта, они использовали «трагический случай смерти индийской женщины, Савиты Халаппанавар, которая скончалась в госпитале Голуэй (прим. Графство Ирландии) от сепсиса во время выкидыша. Следствие выяснило, что аборт не спас бы ей жизнь, и, кроме того, закон позволял произвести медицинское вмешательство, которое могло ей требоваться.
«Весь процесс, — отмечает Тумей, — был превосходно разыгранной комбинацией, чтобы протолкнуть законопроект, политической манипуляцией для достижения определенной цели, что, по моему мнению, совершенно недемократично».
Он так же выступил с критикой национального характера ирландцев, которые сами по себе достаточно прагматичные люди. Учитывая долгую историю трагедий, лишений, иностранного владычества и ужасной нищеты, Тумей утверждает, что «в решающий момент экономические аргументы будут привлекать общественное внимание», а никак не нравственная сторона вопроса.
«Из-за многовекового запугивания англичанами ирландцы терпимы даже к нетерпимости. Откровенно говоря, мы битый народ. Если нас достаточно запугать, мы сдадимся».
«Людям не нравится, что я это говорю, но боюсь, что это правда».
Он также указал на ростки надежды, особенно в действиях маленькой группы из партии Финне Гэл, которые противостояли чудовищному давлению со стороны партии и даже пострадали от этого, выступая против законопроекта об абортах. Во всяком случае, один из них связался с Тумей для проведения публичной дискуссии о роли совести и ответственности в политической жизни.
Тумей заметил, что одной из проблем ирландцев, надеявшихся поднять волну негодования, была неспособность их Церкви установить альтернативную, «более энергичную», консервативную нравственность, вместо «доминирующей» либеральной религиозной нравственности. Этот консервативный подход сложился в Соединённых Штатах, и поддерживался понтификом Иоанном Павлом Вторым со времени социальной революции 1960-х, однако он так и не был перенесен через Атлантику. Новый консерватизм только теперь начинает расти и пробуждать ирландское общество от необузданной «прогрессивности».
«Мы в Ирландии никогда не заходили так далеко, но это лишь пока».
В конце концов, дебаты о законопроекте послужили «встряской», чтобы задуматься о вопросах совести. «Вопрос о свободе выбора, довольно редкое в Ирландии явлении, состоит в наличии совести у политиков и избирателей, хотя это понятие даже не используется. Достаточно большое количество высокоуважаемых светских комментаторов задавались вопросом о допустимости партии решать вопросы жизни и смерти, таких как аборт», — заявляет Тумей.
Обнадёживающим сигналом со стороны Церкви послужило назначение «полудюжины новых епископов в последние месяцы», которые отличаются более ортодоксальным подходом, а также подают большие надежды на подлинное обновление религиозной жизни местного прихода. Происходит подъём новых про-религиозных молодежных движений, как светских, так и духовных, например, молодых ортодоксальных теологов. Кроме того, есть очевидное меньшинство, занятое «правым делом», молодые люди в духовенстве, которые знают, что они «плывут против течения», их деятельность в будущем будет намного более результативной.
«Так что я полон уверенности за будущее. Я верю, что, несмотря на сегодняшнюю обстановку, у нас будет прочная опора для веры в Ирландии».
Тумей выразил глубочайший интерес к выстраиванию «диалога между теми, кто верит и теми, кто ищет веру». Он рассказал о росте интереса к религии среди нового поколения, чьи родители были нерелигиозны.
«Сейчас выросло целое поколение людей, которым не известна негативная сторона истории Церкви, их вырастили утратившие веру родители. Молодежь куда более открыта к истине и религиозным вопросам, чем их родители», — уверяет Тумей.
«Через некоторое время, когда мы восстановим духовное наследие и богатство наших ирландских традиций, у нас появится будущее. Однако над этим предстоит немало поработать».
Перевод Антона Гусева