Логосфера, или не снимайте нимб с культуры

Татьяна Тарасевич, научный сотрудник Белорусского государственного университета, Пролайф Беларусь

О взаимосвязи культуры и языка написано много, язык, слово, лежит на поверхности бытия человека в культуре. Логосфера – это сфера мыслительно-речевой области культуры, сфера смыслов и природы слова. Языковая жизнь и производная от нее культурная определяются источником слова. «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков». (Иоанн 1; 1-4) Слово, Логос – это еще и синонимы имени Иисуса Христа. Словом создавался мир, слово направляло и утверждало его изменения. Неслучайно все культуры признавали сакральную сущность языка.

Онтологическая природа языка определила его функцию конструирования мира культуры. Культура началась там, где энергия слова, его духовное содержание находило себе верную и совершенную форму. У истоков всякой культуры всегда находилась религия или, как писал Павел Флоренский, культ, рассматривая культуру как производную от культа. Культура, по большому счету, тот человеческий язык, на котором говорят ее духовные содержания, ее конечный смысл – быть средством для чего-то большего, чем она сама.

Культ, согласно Флоренскому, является не только началом, но и ядром культуры, определяющим все ее содержание. Флоренский сравнивает его с бутоном, огненным столпом, распространяющим свои энергии, вокруг которого концентрическими кругами располагаются философия, наука, литература, экономика, техника. Посредством культа осуществляется онтологическое единство культуры. Культурные явления есть не что иное, как застывшие культовые действа, отслоившиеся от культа. Чем ближе к культу, чем больше полнота религиозной жизни, тем больше шансов состояться в культуре. Вне культового основания культура утрачивает объективную реальность.

Исторический опыт показывает, что в силу нарушения человеком и обществом тонких закономерностей связи культа и культуры происходит разрушение последней, а сам культ вырождается в обрядово-ритуальные действия, либо в бездушный схематизм.

Об этом же пишет Сергий Булгаков: «Известно, что религиозный культ вообще есть колыбель культуры, вернее, ее духовная родина. Целые исторические эпохи, особенно богатые творчеством, отмечены тем, что все основные элементы «культуры» были более или менее тесно связаны с культом, имели сакральный характер: искусство, философия, наука, право, хозяйство. В частности, высшие достижения искусства вообще относятся к области иератической: египетская, ассиро-вавилонская, эллинская архитектура и скульптура, христианское искусство средних веков и раннего Возрождения, иконография, пластика и танцы, музыка и пение, священная мистериальная драма. И около этого центра группировались и отрасли искусства более светские, периферические. Искусство с колыбели повито молитвой и благоговением: на заре культурной истории человечество лучшие свои вдохновения приносит к алтарю и посвящает Богу. Связь культуры с культом есть вообще грандиозного значения факт в истории человечества, требующий к себе надлежащего внимания и понимания». («Свет невечерний»)

Не случайно в этом стремлении понимания древнерусская культура создает особый вид словесности – «Слово». «Слова» относятся к наиболее ранним и распространенным видам произведений. Многие древние «слова» изначально предназначались для произнесения в самом почитаемом и священном месте – в храме. Из них развились два вида словесности: церковная проповедь и литература. Таковы, например, «Слова Кирилла Туровского на церковные праздники» (XII в.).

Самым ранним из дошедших до нас произведений Древней Руси считается «Слово о законе и благодати» митрополита Илариона. Вместе с этим произведением к числу известных и влиятельных древних «слов» относится «Слово о полку Игореве» и «Слово Даниила Заточника». Три знаменитых «слова» можно считать прообразами для сотен «слов», украсивших русскую словесность. С точки зрения Дмитрия Лихачева, жанр «слова» был посвящен слову как таковому; его природе, его возможностям, его предназначению, т.е. культуре.

У древних славян почитание слова выразилось в народном самоназвании: словены, словаки, слава – все от слова. Право-славие – правильное словесное почитание и прославление Бога.

Представлениями о божественной природе слова, о его предназначенности к богопознанию, прославлению, богословию о божественном происхождении человека, о творчестве и творении культуры пронизаны древнерусские «слова». В них одновременно рассматривается и история и нравственное состояние человека, но сущность человека всегда соотносится с мировой историей. В них гармоничная поэтичность прославления сочетается со смиренномудрым православным стремлением к немногословию.

Событийных ряд в «слове» не является основой повествования. Избранное событие служит отправной точкой для широких духовно-нравственных размышлений о судьбах мира и человека. Именно отсюда вышли две ветви культурной традиции: традиция проповеди (Слова на праздники, Слова Патриарха) и классическая литература.

Таким образом, слово в его онтологическом измерении стало первоэлементом творчества и культуры. Словесный дар человека неразрывно связан с его личным самосознанием. Целостность слов нужно оберегать от искажающих измерений. Слова выражают предстояние человека не только в культуре и времени, но и в вечности. «Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших», «Слово – дом бытия», «Могущественная сила слова» — во все времена и эпохи помнили об этом.

Дар живой речи от Бога имеет каждый. С началом нашей речи, с ее течением, становится очевидным, что мы можем сделать – со-творить или на-творить. К сожалению, первого становится все меньше, а второго все больше. После Золотого века, века классики культура четко разделилась на собственно культуру и «теневую», которую точнее было бы именовать «антикультурой» по ее разрушающему воздействию на человека. Конец XX – начало XXI века явили триумфальное шествие антикультуры. К ее появлению привели трансформации в языке, изъятие смыслов и уничтожение корневой системы слов. Уничтожение детей в абортах стали назвать правовой или контрацептивной культурой, эвтаназию – культурой смерти, в СМИ все чаще звучат термины «культура наркопотребления», «культура гомосексуализма», «гендерная культура». Древний тиумвират «мир, плоть, дьявол» не только извлечен из небытия, но усиленно пропагандируется и насаждается с помощью технологий и манипуляций. Тень пытается перекрыть свет.

Десакрализация языка и культуры, призывы «Давно пора снять нимб с культуры», то есть назвать культурой грех, приведут к тому, что рано или поздно придется снять нимб и с морали. И тогда нас ожидает новое варварство.

В 1966 году Мартин Хайдеггер дал интервью журналу «Шпигель» (опубликовано в 1976, сразу после смерти Хайдеггера, как он просил). Он констатировал, что мир, культура не могут быть такими, какими они стали, благодаря человеку, но они не могут быть и без человека. Хайдеггер указывает на деструктивность литературы, а значит и языка, как показатель деструктивности культуры. Человек в принципе, в своих помыслах и действиях, не может внести изменения в нынешнее состояние мира. Но у Хайдеггера всегда остается вертикальная ось истории.

«Хайдеггер: Только Бог еще может нас спасти. Нам остается единственная возможность: в мышлении и поэзии подготовить готовность к явлению Бога или же к отсутствию Бога и гибели; к тому, чтобы перед лицом отсутствующего Бога мы погибли.

Шпигель: Есть ли связь между Вашим мышлением и появлением этого Бога? Есть ли здесь, по Вашему мнению, какая-то причинная связь? Полагаете ли Вы, что мы можем призвать Бога мыслью?

Хайдеггер: Мы не можем призвать его мыслью; мы можем, самое большое, пробудить готовность ожидания…. держать себя открытым для прихода или для отсутствия Бога».

Пробудить готовность ожидания возможно только словом. Не случайно, последним оплотом и бастионом языка и культуры остается религия и Церковь. Православное христианство, не искаженное римским законничеством и протестантским рационализмом в мистической глубине своей характеризуется именно словесным единством духовного, телесного и смыслового выражения. Культуротворчество, как онтологическое совершенство, которое отличается единством духа и плоти в пространстве, создало великие культуры и цивилизации. Об этом писал Иван Ильин: «Культура начинается там, где духовное содержание ищет себе верную и совершенную форму».

В свое время Питирим Сорокин разработал интегральную социокультурную концепцию, ядром которой оказалось именно духовное качество цивилизации, ее фундаментальный религиозный проект. Мировоззрение, искусство, наука, мораль, технологии, экономика, суть именно оболочки, способы существования первичной духовно-нравственной интуиции. Источником всякой культуры остается религия.

Замена культуры антикультурой не состоится, не может состояться. Культура возникла благодаря возникновению мира, который создал Христос. Но Он же сказал: «Пока Я в мире, Я свет миру… Я с вами во все дни до скончания века». Это значит, сколько бы суррогат ни пытался заменить подлинник, этого не произойдет.

И поэтому не снимайте нимб с культуры.