Скандинавское «чудо рождаемости»: решают ли деньги демографическую проблему
Интернет — волшебное царство постправды. Здесь легко «обосновать» что угодно. Взять любой ложный вывод и придать ему видимость убедительности.
Подберите «подходящий» факт и подайте поярче. Поверхностное клиповое мышление людей сделает остальную работу за вас.
Именно так сейчас работает «картинка про рождаемость в Швеции».
«Смотрите — богатые рождают больше, чем бедные. Значит, то, что бедные обычно рождают больше богатых — ложь. И еще: если дать людям денег, рождаемость вырастет».
Увы, но это неправда.
Вот про что:
- В Швеции бедные рождают меньше даже, чем богатые (и нет, это не то же самое!).
- Государство устраивает катастрофы, с последствиями которых не справляется.
Давайте отбросим клиповое мышление и разберемся.
Для начала задумайтесь над простым фактом:
Если бы меры поддержки реально хорошо поднимали рождаемость, она бы равномерно поднималась во всем шведском обществе. Не только у богатых. Ведь поддержка в Скандинавии формально доступна всем.
Но в реальности все совсем не так. А значит, картина куда сложнее, чем кому-то кажется.
Какова же она на самом деле?
Демографическая катастрофа Модерна
В XVII-XIX вв. в Европе (а потом и по всему миру) произошел радикальный ценностный слом, тесно связанный с промышленной революцией, технологизацией и попытками искусственно переделать общество: «… Разрушим до основанья, а затем…».
Разрушить получилось — те общественные структуры, убеждения и ценности, которые обеспечивали успешное выживание человечества на протяжении тысячелетий. А вот с «затем» в демографическом плане вышел огромный провал.
«Новые ценности» создавали установку на малодетность и разрушали ценность семьи как таковой.
Когда происходит разрушительное изменение ценностей, то:
- видимые последствия наступают далеко не сразу, развертываясь постепенно,
- в разных группах и слоях общества эта скорость может быть разной,
- после этого последствия всегда устойчивы и долговременны.
Иными словами, плоды разрушения ценностей сперва незаметны, при этом разрушать на порядок легче, чем созидать и восстанавливать.
Традиционные ценности быстрее размывались у богатых и обеспеченных, чем у бедных.
В итоге в начале XX века, когда последствия слома ценностей развернулись и стали очевидны, наблюдался заметный разрыв в уровне рождаемости — в пользу бедных.
Но постепенно размывались и их взгляды.
С другой стороны, в результате экономических и социальных перемен сокращалась очевидная дистанция между слоями в обществе.
В итоге к концу XX века в большинстве развитых стран произошли:
- Серьезное снижение уровня рождаемости (обычно — ниже уровня «невымирания»).
- Сближение (по-научному — конвергенция) по уровню рождаемости между более и менее обеспеченными слоями.
Общее падение рождаемости при этом — результат радикального кризиса ценностей, культуры и институтов в современном обществе.
Коротко: оно почти утратило смысл жизни.
Скандинавское демографическое «чудо»?
В основных скандинавских странах — в Швеции, Норвегии, Дании и Финляндии картина выглядит немного иначе.
Причины этого глубоко трагичны.
Значительную часть XX века в этих странах проводилась совершенно кошмарная евгеническая политика. Направленная на целенаправленное избавление от бедных, больных и «неугодных» национальных меньшинств. По сути — совершенно фашистская.
Самый яркий пример — как раз Швеция. Эта страна особенно рьяно взялась за улучшение «генетического качества» населения.
Здесь была осуществлена одна из самых масштабных программ стерилизации в Европе. С 1934 по 1975 год были насильственно или полупринудительно стерилизованы около 63000 человек.
Мишенью становились представители «неполноценных» групп: бедные, «умственно отсталые», психически больные, одинокие матери, нацменьшинства.
Аналогичные программы — несколько меньшего масштаба или помягче — проводились и в других скандинавских странах — Норвегии, Дании, Финляндии. В Финляндии, кстати, одно время активно стерилизовали русских женщин — их считали источником «красной угрозы».
Хотя прямое воздействие этих программ на демографическую структуру населения было сравнительно умеренным, они оказали огромное влияние на культуру, ценности, и психику скандинавских обществ.
Фактически, была создана ментальность, при которой быть бедным — вообще неприлично, а быть бедным и рождать — стыдно и небезопасно.
Была создана культурная ситуация, в которой общество демографически «исключает» бедных и способствует их «самовычеркиванию» из продолжения рода.
Иными словами, на общий крах рождаемости XX века в Европе и мире в скандинавских странах дополнительно наложились последствия евгенического фашизма.
И они обрушили рождаемость среди малообеспеченных людей еще сильнее.
Затем кризис рождаемости стал проблемой
Скандинавские страны, как и некоторые иные, спохватились и попытались исправить ситуацию, вводя меры господдержки рождаемости.
Как и в других странах, эти меры не смогли решить демографическую проблему — уровень рождаемости коренного населения остается достаточно низким, ниже уровня «невымирания».
Но эти меры еще и работают неравномерно. Падение рождаемости среди богатых они приостановили. Даже чуть приподняли уровень рождаемости.
А вот среди бедных тенденция к падению осталась (почти) неизменной. Излечить плоды евгенической катастрофы и травму, оставшуюся от фашистской социальной политики, не вышло.
Почему так?
Скандинавская политика поддержки — это совсем не деньги как таковы. В основном, это инфраструктура: детские сады, оплачиваемые отпуска, гибкий график, медицинская помощь.
То есть не просто деньги, а условия, помогающие организовать жизнь семьи.
При этом именно обеспеченные семьи получают основную выгоду от этого.
Почему? Потому что сознание, культура и социальный статус позволяют им лучше воспользоваться этими ресурсами.
А бедные часто так и остаются культурно и психологически «вычеркнутыми» — с очень сложным отношением к праву быть бедным и рожать детей.
Как видим, реальная картина довольно трагична.
Государство пыталось остановить падение рождаемости, которое во многом было спровоцировано его же фашистской евгенической политикой.
Но получилось это лишь частично и только для тех, кто был меньше всего жертвой этой политики.
То есть для обеспеченных слоев.
Среди бедных рождаемость продолжает падать.
Причина — не в отсутствии денег или инфраструктуры.
А в уничтожении традиционных ценностей, утрате подлинного значения и места семьи в культуре, исчезновении ориентации на многодетность.
«Длинная» память о евгенических практиках, укоренившаяся в общественном подсознании, сформировала своего рода «психологический запрет» на то, чтобы бедные имели много детей.
Это не просто политический эффект — это культурное «вычеркивание» из права на жизнь, семью и продолжение рода.
Продолжение вымирания бедных — плоды сочетания революции модерна и государственной евгеники. И это — основная причина того, что бедные в Скандинавии сегодня рожают меньше.
А богатые — чуть больше. Но не настолько, чтобы это реально решило демографическую проблему.
На самом деле, далеко от этого: средний суммарный коэффициент рождаемости в Швеции близок к российскому — 1,4-1,5 детей на женщину детородного возраста.
Демографические меры поддержки — важный элемент
Но реально они влияют только на тех, кто готов рождать детей и без них.
Если семья, рождение детей и многодетность остаются вне глубинного ценностного ядра человека — никакие детские сады и выплаты не вернут рождаемость.
Разрушение механизмов, благодаря которым жизнь продолжалась и народы не вымирали — это медленный, но катастрофический процесс, который начался с эпохи Просвещения и длится по сей день.
Он разворачивается в течение веков и крайне трудно поддаётся корректировке государственной политикой.
Любые усилия государств сегодня могут лишь частично смягчить последствия — но не остановить процесс распада и не повернуть вспять.
Подлинное решение возможно только на значительно более глубоком уровне.
Потому что, вопреки представлениям технократов, невозможно просто взять и переделать людей и общество извне, политическими и управленческими методами.
Скандинавия — не пример и не рецепт
Это напоминание и предостережение.
Это история о том, как непродуманная политика может разрушить основу общества и привести его к неизлечимым болезням.
Не нужно «подгонять» факты под желанный тезис — что корень демографических проблем в бедности, и решить их можно поддержкой и деньгами. Этот тезис остается ложным.
Подобные выводы — яркий пример поверхностного «выхватывания» данных. Без серьезного анализа, учитывающего «большую картину» — исторический, культурный и демографический фон.
Демография — это не просто цифры.
Продолжение рода — вовсе не что-то, что происходит «само собой в благоприятных условиях». Считать так — очень серьезная ошибка.
Продолжение рода — это следствие многовековой культурной традиции.
А ее крушение — причина падения, которое поверхностные средства остановить не смогут.
Меры государственной поддержки могут лишь отсрочить окончательную катастрофу — но выход из нынешней ловушки надо искать в совсем ином направлении.
И ключ к этому выходу — возрождение традиционного взгляда на семью и на все ее функции в обществе: культурные, экономические, даже «властно-политические».
Это сложный путь, но другого — не существует. И мы должны сообща думать над тем, как этого достичь.